Ослик
18 декабря. Страница 126.
Из книги «Рождественское чудо с Пикси»
История Маргарет Кларе с рисунками Юлии Виткамп (Julia Wittkamp)
В Святую ночь, когда в хлеву Вифлеема родился младенец Христос и лежал в яслях на соломе, вол и осёл стояли совсем близко. А вокруг летали ангелы и пели небесные песни. Ослик едва отваживался дышать — от благоговения. А вол сопел и пыхтел так сильно, что дрожали на стенах паутины. 
«Слушай» — сказал ослик и тихонько лягнул вола, — «ты не можешь потише? Здесь так празднично. А ты пыхтишь, как-будто ты один в поле и тащишь тяжёлый воз. Вол покачал головой. «А ты разве не замечаешь, глупый осёл, что я младенца в яслях согреваю своим дыханием? Глянь, как ему холодно, когда я не дышу на солому!» И вол некоторое время едва дышал, так что младенец начал дрожать.
Тут ослик опечалился. Все могли что-то сделать для младенца: Иосиф заботился обо всём кругом, Мария качала младенца
Ангелы пели свои небесные песни, а вол согревал воздух. Только ослик с повисшими ушами стоял рядом и не знал, что же сделать. Согревать воздух дыханием он тоже, конечно, мог. Но раз уж это делал вол… Петь с ангелами? Он знал, что бы тут началось, начни он кричать своё «И-а!» Хотя он своё пение находил прекрасным. Но теперь у него было чувство, что он, ну, никак не подходит к ангельскому пению. Нет, он был здесь совершенно не нужен!
Тут тихо отворилась дверь, и вошли пастухи. Они опустились на колени перед яслями. Потом они долго переговаривались. И один взял ослика, повёл его куда-то в ночь, светлую от мороза, холода и от сияния множества ангелов. Ослик цокал за пастухами и дрожал от печальных мыслей. Почему они его не оставили при младенце, не взяли вместо него вола? Он бы тоже мог согревать своим дыханием дитя. И куда повели его сейчас пастухи? Что они задумали?
Становилось темнее. Если бы было светло, то можно было бы увидеть, какие крупные слёзы катились по щекам ослика. Наконец, пастухи подошли к какой-то хижине. Они нагрузили на спину ослика всевозможные тюки. И, наконец, повесили ещё по бокам два полных короба. И потом опять отправились в ночь. Ослик чувствовал тяжесть поклажи, и на душе его было так уныло. Он закрыл глаза и просто дал себя вести.
Его печаль была так глубока, что он уже не хотел ничего видеть. Шли долго. Потом снова остановились. Сквозь закрытые веки ослик увидел вдруг, что стало светло. И неожиданно тепло. Он открыл глаза. Они стояли перед хлевом, а над ними блестела яркая звезда Вифлеема.
Они вошли, и пастухи сняли со спины ослика всю поклажу и отдали Иосифу. Для младенца Христа были тёплое одеяло из меха ламы, мягкая подушка и доски для колыбели, и даже мячик из цветных лоскутков. А для Марии и Иосифа приготовили пастухи питьё и еду: воду в большой фляге и молоко в кувшине, и хлеб, и масло с сыром, мёд, яблоки и орехи.
Ослик увидел, как в яслях заулыбался младенец, и ослик так был рад и счастлив, что у него снова потекли слёзы. Но это были, конечно, совершенно другие слёзы, непохожие на прежние в тёмную холодную ночь. Вол взглянул на ослика и сделал своей массивной головой знак. Это означало, что ослик может встать с ним рядом.
И когда ослик проходил мимо яслей, он не мог больше сдерживать своей радости и во всю глотку прокричал: «И-а! И-а! И-а!» — три раза, да так громко, что ангелы перестали петь, и все в хлеву замолкли. От ужаса передние ноги ослика подогнулись, прямо перед младенцем Христом. Но тот протянул руку и положил ладошку на спину ослика, там, где спина потемнела и потёрлась от поклажи, что он принёс. Все затаили дыхание — даже вол — и смотрели на ослика, который ещё никогда в жизни не был так счастлив, как в этот момент.
А потом снова запели ангелы. И вол усиленно запыхтел в такт. И ослик подпевал своим «И-а!» И всё это вместе было такой чудной рождественской мелодией!
Das Eselchen
Автор: Маргарет Кларе (Margaret Klare)
Перевод: Валикова С.И.
0 Комментарии。