Валикова Светлана

Мартинус, брат мой

Часть 2

13.11.

И тут Луциус начал рассказывать:

«Я был ещё императорским офицером и служил в Трире. Однажды некто Мартин из Тура хотел говорить с императором. У того были более важные дела, чем принимать прибывшего из Галлии епископа. Как, однако, Мартин попал в тронный зал, остаётся загадкой. Император Валентиниан с презрением посмотрел на незваного гостя. Тот выглядел достаточно странно, в своей рясе, среди всех в дорогом облачении. Валентиниан даже не подумал подняться с трона. Но тут…» Цунтурион запнулся и смотрел в задумчивости перед собой. «Что тут?» — подтолкнула женщина. «Тут трон вдруг объяло пламенем. Так быстро вскочившим императора я никогда до этого не видел». «Пламя? Ни с того, ни с сего огонь под задом?» Амброс захохотал. «Смейся, смейся. Я бы тоже не поверил, если бы не видел этого собственными глазами. Но именно с этого дня я заинтересовался Мартином и многих расспрашивал о нём. И я скажу вам, я узнал необыкновенное о нём».

Женщина подбросила в огонь несколько поленьев и спросила: !И что ты, например, узнал?» «Больше всего меня затронула история с Присциллианом. Это был святой и красноречивый человек. Народ хотел его выбрать в епископы Авилы. Но он проповедовал то, что другие епископы и учёные мужи церкви считали совершенным лжеучением. Присциллиан внушал людям, что только душа от бога, а тело от сатаны. Некоторые епископы строчили на него жалобы императору. Присциллиану и шести его собратьям было велено явиться в Трир. По настоянию влиятельных епископов император приказал казнить их за ересь. Так церковью из-за лжеучения служители церкви были лишены жизни». «Церковью?» — переспросила женщина. — «А разве Мартин не церковь?» Она так интенсивно  помешала кочергой угли, что полетели искры. Амброс спросил: «Мартин? Что общего у епископа Тура с ними?»

Старый офицер продолжал: «И Мартин был уверен, что Присциллиан проповедует ересь, и открыто против него выступал. Но его глубоко возмутило, что некоторые из его собратьев не приложили усилий развеять заблуждения, а того, кто заблуждался, позволили просто убить». «Да, таким, как Мартин, должны быть все служители церкви!» — горячо заявил Амброс.

«А ты?» — обратилась к нему женщина. — «Что ты можешь о нём рассказать?» «Ну, это центуриону вряд ли понравится». Амброс усмехнулся. «Да, ладно, ладно», — подбодрил его Луциус. — «Я уже подозреваю, что ты хочешь сказать. Об этом уже достаточно много было споров среди солдат. Это же история с императором Юлианом, не так ли?» Женщина остановила Луциуса: «Ну, не предвосхищай его мысль. Пусть он сам расскажет свою историю».

«Да», — подтвердил Амброс. — «Эта история с Юлианом Апостолом. Мартин служил тогда ещё в легионе. А тот был переведён в Вормс. Он должен был выступить против взбунтовавшихся германских племён. Император сам вышел к солдатам. У него был подарок каждому, одному за другим. Он знал, они за него и в огонь и в воду. Тут очередь дошла до Мартина. Но тот медлил принимать подарок. Он заявил, он христианин. Императору кровь бросилась в лицо. «Что это значит?» — прикрикнул он на Мартина. Мартин ответил: «Больше никогда я не подниму меч, больше никогда не убью человека. Я служил тебе верно, мой господин, но с сегодняшнего дня я хочу служить богу, а не отдельному человеку». Император при всех обозвал Мартина трусом. Тут Мартин предложил, он в день битвы выйдет к германцам без оружия». «Ну, и?» — спросила женщина, взволнованно глянув на Амброса. Ответил Луциус: «До этого не дошло, так как несколько позже германцы прислали парламентёра с предложением мира и дани».

«Трусом он никогда не был», — подтвердила женщина. Она начала рассказывать, что она в гостинице слышала от посетителей. «Мартин лечил больных, изгонял злых духов; да, а однажды он даже одного из своих собратьев, что умер в его отсутствие, вернул к жизни. Он, как Илия, низко склонился над умершим и усердно молился до тех пор, пока дыхание жизни не вернулось в тело умершего».

Амброс ничего на это не сказал, но посмотрел на неё недоверчиво. «Ты верь, верь!» — убеждала его женщина и добавила: «Однажды я сама присутствовала в тот момент, когда он воззвал к богу о милосердной любви к одному человечку. Это было перед Шартрель. Я шла часть пути с одним мужчиной из Нима. Его сопровождала дочь. За всю свою жизнь она не произнесла ни единого слова, а ей было уже двенадцать лет. Тут навстречу шёл с несколькими своими собратьями Мартин. Мужчина бросился к Мартину: «Ты слывёшь другом бога, Мартин. Помоги моей дочери, попроси бога развязать ей язык!» Мартин пальцем с каплей масла провёл по губам девочки, перекрестил ей лоб и громко произнёс: «С Богом! Говори!» И девочка начала отчётливо говорить. У всех, кто при этом был, мурашки по спине побежали. А отец девочки бросился на колени и воздал хвалу великой силе господа. Я была при этом, совсем, совсем рядом. И до сих пор, когда я об этом вспоминаю, каждый раз меня бросает то в жар, то в холод».

«Меня прошибает холодным потом, госпожа, когда я подумаю, что через пару часов начнётся новый день. А мы хотим вовремя отправиться. Покажи же нам комнаты».

Насколько словоохотливы были все трое вечером, настолько молчаливыми и сумрачными увидело их утро. Едва одним словом перебросились они. Вскоре Амброс сидел рядом с Луциусом в повозке. Лошадь тронула. О Мартине ни слова. Лишь один другому: «Надеюсь, мы вовремя будем в Туре».  Хотя они не догнали длинную траурную процессию, но, когда они прибыли в Тур, увидели, что не опоздали. Улицы едва вмещали людей. Амбросу и Луциусу пришлось поработать локтями, чтобы пробиться в церковь.

Там епископ Мартин лежал в гробу на возвышении. Небывалый покой исходил от почившего. Хотя церковь была переполнена, вокруг ложа покойного оставался свободный круг. Именно на это место сквозь окна церкви упал солнечный луч, когда Амброс подошёл к гробу. Вокруг поднялся негодующий рокот, как-будто он осквернил священное место. Но Амброс, не обращая внимания, снял с плеч узел и развязал его. Это был кусок ткани, изношенный, старый. Амброс накрыл им ноги покойного и громко сказал: «Много лет тому назад, Мартинус, брат мой, сидел я в снегу перед воротами Амиена и мёрз. Тут появился ты верхом. Ты склонился, брат мой, к тому, что сидел в придорожной канаве. И ты, хоть над тобой посмеивались твои спутники, мечом рассёк свой плащ надвое и укутал меня, Мартинус, брат мой, пожалел меня. В день твоей смерти, Мартинус, Господи принял тебя, сказав тебе: «Приди ко мне на вечный пир, мой милый, милый брат».

Потом Амброс шагнул назад, перед ним расступился люд. Он прошагал по живому коридору и исчез в толпе.

Martinus, mein Bruder  Teil 2

Автор: Вилли Фэрманн (Willi Faehrmann)

Перевод: Валикова С.И.

Башня Карла Великого, восстановленная часть средневековой базилики Святого Мартина, справа —

современное здание базилики Святого Мартина в городе  Тур :