Рихард Тсим, птицелов
28.11.
Когда слушаешь дедушкины истории, тогда узнаёшь многое из прошлого, когда многое было совершенно другим.
Например, в этой дедушкиной истории: Моего соседа Рихарда фамилия была Тсим, итак его звали Рихард Тсим. Он умер, когда я ещё был молод, замечаешь, что это было давным давно. Рихард Тсим использовал конский навоз для кое-чего совсем по-другому. Он соорудил несколько птицеловок. Ставил их высоко и подсыпал туда конского навоза. Когда туда влетали птицы поклевать из навоза зёрнышки, ловушки захлопывались, и птицы были пойманы. «Это же жестоко! — воскликнула Изабелла. «Ну, да, но так было. Чаще залетали воробьи. Но Рихард Тсим их сразу выпускал, хотя моя бабушка рассказывала, что суп из воробьёв довольно-таки вкусный». «Дедушка.., да ты обманываешь! «Нет, нет, Изабелла. В Германии было время, когда свирепствовал голод. И, как говорится, на безрыбье и рак рыба. Но это так говорят, а в действительности всё не так, наверное. Я хочу сегодня не о голоде рассказывать. Это другая история.
Рихард Тсим убивать птиц не хотел. Наоборот. Из дерева он сделал много решётчатых клеток. Если ему попадались синицы, зяблики или малиновки, то он каждую птичку садил по клеткам. Терпеливо их кормил, разговаривал с ними и насвистовал им. Я думаю, он понимал птичий язык. Через несколько недель большинство птиц уже не боялись и становились ручными. Раз в год Рихард Тсим укладывал клетки, иногда больше тридцати, и с ними на спине ходил по ярмаркам всей округи. Там он продавал своих маленьких друзей. Он зарабатывал этим столько, что мог прожить своей семьёй всю зиму. А деньги ему, ох, как были нужны, так как у них с женой было семеро детей.
Однажды Рихард Тсим поймал особенную птичку. Она была немного меньше воробья и с пёстрым оперением.Это была певчая птичка, у которой два названия. Одни называли её щеглом, а другие утверждали, что это щегловидный чиж. Эта птичка была, похоже, совсем молодой, когда попалась в ловушку Рихарда Тсима. Она так быстро приручилась, что Рихард отпускал её полетать по комнате. Она сама возвращалась в свою клетку.
Однажды случилось что-то невероятное. Рихард Тсим проиграл щеглу на флейте мелодию, и тут, он не поверил своим ушам, маленькая пташка раскрыла клюв и пропела точно то, что Рихард Тсим только что проиграл. И что я тебе должен сказать, Изабелла, через пару недель щегол мог свистеть семь различных мелодий. Рихпрду Тсиму даже не нужно было их проигрывать. Каждое утро, когда птицелов открывал ставни, и солнце освещало клетку птицы, щегол тотчас же начинал свои песни. Чудесная птица! Рихард Тсим ему имя Карузо. Настоящий Карузо был тогда знаменитый во всём мире известный итальянский певец.
Пришло время отправляться Рихарду Тсиму снова на ярмарки. Он взвалил клетки с птицами на спину и пошёл. На самом верху над головой клетка с Карузо. На первой ярмарке щегол заливался. Люди останавливались, некоторые спрашивали, сколько же будет стоить маленький певец. И так как Рихард Тсим своего любимца совсем не хотел продавать, он назвал цену в 75 марок. Тогда это были очень большие деньги. За 75 марок работник должен был трудиться у хозяина весь год. Люди смеялись над Рихардом Тсимом, так как кто отдал бы столько денег за маленькую пташку? Другие птицы стоили в самый базарный день от силы 5 марок.
Через четыре недели Рихард Тсим продал в одном большом городе последних три птицы. Только на Карузо покупатель не нашёлся. Теперь скорей домой, думал Рихард, радуясь: в сумке он нёс большую кучу денег. Тут подошёл к его месту мужчина с девочкой. Она была примерно такого же возраста, как ты, Изабелла. Оба были богато обеты, у девочки на её красном пальтишке был даже белоснежный меховой воротник. «Посмотри-ка, папа», — сказала девочка, — «какая весёлая птичка». Она показала на Карузо. Щегол как-будто её понял и начал чудесно петь. «Ты хочешь эту птичку, Розмари?» — спросил отец. «Да, ничего больше я так не желаю, как эту пёструю птичку!» Когда мужчина спросил о цене за Карузо, и Рихард Тсим запросил 75 марок, мужчина, не колеблясь, вытащил портмоне и отсчитал Рихарду нужную сумму.
Рихарда Тсима пронзил невероятный ужас. Но он протянул клетку мужчине. Тот с ребёнком и Карузо ушёл. Наконец, мы сможем купить кровати для детей, думал Рихард. Он пустился в обратный путь, но шаги его становились всё медленнее, а деньги жгли его. Ему было тяжело на сердце, он ни чём другом не мог думать, только о Карузо. «Что же я наделал!» — вскричал он, но не было никого поблизости, кто бы мог его услышать. Наконец, он развернулся и помчался назад. Он спрашивал торговок, кто мог быть мужчина, что купил его Карузо. Одна торговка картофелем вспомнила об этой сделке и сказала: «Это был ювелир, господин Дюпре. У него ювелирный магазин совсем недалеко отсюда на Марктштрассе. Ты его не пропустишь. В витринах выставлены украшения из золота и драгоценных камней».
Рихард Тсим скоро нашёл дом. Сначала он не отваживался войти в богатый магазин. Но потом три раза глубоко вздохнул и вошёл. Прозвенел колокольчик, и продавщица окинула его взглядом с головы до ног. Надменно спросила его: «Что Вам здесь угодно?» Но Рихпрд Тсим не дал себя запугать и сказал: «Я хотел поговорить с ювелиром господином Дюпре, но, пожалуйста, побыстрее». Ювелир вышел из дальних комнат и спросил, не очень приветливо: «Ну, что тут ещё такое?» Рихард Тсим вынул из кармана 75 марок, положил их на стеклянный прилавок и сказал: «Вы должны мне моего щегла вернуть. Я не хочу продавать птицу». «Вы его только что продали, уважаемый. Я подарил его дочери. Итак, покиньте мой магазин». «Послушайте», — с мольбой в голосе сказал Рихард Тсим и выложил к 75 маркам деньги, что выручил на ярмарках за птиц, всё до последнего гроша. Это было больше 200 марок. «Не нужны мне Ваши деньги. Забирайте их и исчезните. Или мне позвать полицию:» Как оглушённый, Рихард Тсим покинул магазин. Когда он вышел из города и направился домой, побежали слёзы ручьём.
Путь был не очень далёк. Он за день мог бы его преодолеть, если идти споро. Но его ноги как свинцом налились. Только через три дня зашёл он в дом. Дети сгрудились вокруг него,жена налила ему сразу большую чашку кофе, так как он выглядел измождённым. Рихард Тсим сел на своё место. Вытащил все деньги и положил на стол. Жена удивлённо посмотрела на груду банкнот, раздвинула их пальцами и воскликнула? «Так много в этот раз! Рихард, тогда мы сможем купить новые кровати для девочек, чтобы они не спали по двое на одной кровати. Я уже у Шнайдеров в мебельном…» Она замолкла, так как Рихард Тсим закрыл лицо руками и опустил голову на стол. Его плечи вздрагивали. Госпожа Тсим испугалась. «Ты заболел, Рихард?»- спросила она. -«Где у тебя болит?» Он выпрямился, ударил себя в грудь кулаком. «Здесь болит. Здесь жуткая боль. Я продал Карузо, предал его!» Как ни просила его жена всё рассказать, он в этот день не проронил ни слова. И в последующие дни ходил он подавленным и молчаливым. Почти ничего не ел. По ночам жена слышала, как он ворочался с боку на бок без сна.
Сначала она думала, это пройдёт, но скоро она забеспокоилась. Однажды из соседнего города пришла к ним в гости её сестра Дора. Она слышала, о чём в городе судачили. Говорили, Рихард-птицелов провернул отличную сделку, продал ювелиру Дюпре за большие деньги щегла. Ходит слух, что он за птицу получил больше 300 марок». «Чушь!» — возразила госпожа Тсим. — «Это было 75 марок. Деньги он принёс, но свою душу там оставил. Я проклинаю день, когда Рихард был на вашей ярмарке!» «Если всё так, как ты говоришь, то я бы на твоём месте пошла к ювелиру», — сказала Дора, — «и попросила бы его вернуть Карузо». «Ты и ребёнком была храбрее меня, Дора», — ответила госпожа Тсим.
Но когда Рихард Тсим стал ещё мрачнее, она засунула 75 марок в карман пальто и отправилась рано утром в путь. Семерых детей взяла с собой в город. Старшей, звали её Анна, я думаю, было около 14 лет. Она должна была весь путь нести младшую, которая ещё не ходила. Вечером мать с детьми была у цели, но ювелирный магазин был уже закрыт. Переночевали они у сестры матери. Квартирка была маленькой, но сестра госпожи Тсим готова была помочь. Она выдвинула три больших ящика комода. Всё равно там лежало немного. Положила туда подушки, там спали малыши. Муж Доры и старшие сыновья зарылись в сарае в сено, а девочки и женщины провели ночь кое-как на кровати.
Ровно в 9 госпожа Тсим со своими детьми стояла в магазине Дюпре. От страха она не произносила ни слова. Господин Дюпре подумал, что они просят милостыню. Он быстро достал из кассы монет. «Берите и уходите быстрее. Вы распугаете моих клиентов», — сказал он. Но госпожа Тсим не дотронулась до милостыни. Она положила на стеклянный прилавок купюру за купюрой 75 марок. Господин Дюпре был озадачен, но потом догадался, кто перед ним стоял. «Сделка есть сделка», — сказал он. — «Ваш муж, уважаемая, продал мне птицу. Я ему дал цену». Он поднял плечи и отодвинул деньги назад. Госпожа Тсим заплакала. Сказала: «Мой муж заболел с тех пор, как отдал Карузо. До Ваших денег он не прикасается. Он говорит: это иудины гроши. Предал, продал я своего маленького любимца». «Да, он прав», — ответил господин Дюпре. — «Вы сами сказали, он продал мне птицу. А теперь исчезните со своим выводком из моего магазина».
Ни госпожа Тсим, ни господин Дюпре не заметили, что в дверях стояла маленькая дочка ювелира. Когда она увидела плачущую женщину и услышала жёсткий ответ отца, ей стало жалко женщину с детьми. Она побежала в свою комнату. Семейство Тсим повернулось уже к двери магазина и собиралось выйти, девочка вернулась. Она несла чудесную клетку, всю из блестящих металлических прутьев. Там был щегол. «Теперь я знаю, почему птичка у нас ни разу не запела», — сказала она и протянула госпоже Тсим клетку. «Он тоскует по птицелову». «Но Розмари!» — возмутился отец. Но ребёнок звонким голоском ответил: «Отец, я в воскресенье в церкви отчётливо слышала. Пастор в проповеди сказал, нельзя выставлять бедных за дверь. И у кого два пальто…» Она запнулась, в глазах её стояли слёзы.
Тут господин Дюпре бросился к дочери, обнял её и сказал: «Если вы не станете как дети.., это он тоже сказал, так?» Его дочь кивнула и протянула клетку госпоже Тсим. «Спасибо Вам». «Там ещё на прилавке Ваши деньги», — сказала Розмари. «Нет, нет», — ответила смущённо госпожа Тсим. — «Это деньги твоего отца». Ювелир колебался мгновение. Потом решительно: «Как было уже сказано, уважаемая, сделка есть сделка. Я купил у Вашего мужа птицу и заплатил за это определённую сумму. А моя дочь птицу Вам подарила. Итак, если я правильно понимаю, деньги принадлежат Вам. Сделка есть сделка». Он сгрёб все купюры и всунул в карман пальто госпожи Тсим.
На улице у госпожи Тсим вновь потекли слёзы, но теперь это были слёзы радости. «Пойдёмте, дети», — воскликнула она радостно, — «это нужно отпраздновать. Мы должны подкрепиться перед обратной дорогой, я угощаю вас вон в той кондитерской большим кульком сладостей, которые вы пожелаете». «И что сказал Рихард Тсим, когда щегол был снова у него?» — спросила Изабелла, когда дедушка умолк. «Конечно, он был очень рад. И когда щегол запел в первый раз снова, Рихард Тсим пообещал: «Карузо, Карузо, никогда больше я тебя не продам!» И своему обещанию был верен всю свою жизнь».
Richard Tsim, Vogelfaenger
Автор: Вилли Фэрманн (Willi Faehrmann)
Перевод: Валикова С.И.
0 Комментарии。