Валикова Светлана

Рыба больше, чем рыба. III.

01.12.

Начало и конец

Да уж, хочу поведать, как я по-настоящему пришёл к тому, чтобы причислить себя к христианам.

Вы посчитаете это невозможным, но это произошло именно так:                                                 Началось там, где христиане хоронят своих умерших, а именно на кладбище. Наш дом находится поблизости. Я опять задался вопросом: Что дальше с человеком, когда он умирает? Всё кончено, кончено раз и навсегда? Когда я ходил меж надгробий в поисках ответа, мне бросилось в глаза, что на надгробиях почти повсюду были высечены две буквы греческого алфавита, А и О, то есть Альфа и Омега. Явно, это не имеет ничего общего с именами. Люди различаются фамилиями. Не могли же они иметь одинаковые фамилии. А если это не фамилии, то что это означает?

Альфа и омега. Определённо, я знаю буквы греческого алфавита: альфа, бета, гамма, дельта и так далее. Я был же, наконец, достаточно часто в библиотеке Эфеса. Там огромная библиотека. Только, наверное, в Коринфе больше. Ну, так по крайней мере говорят. Часто, когда мне нужно было что-то узнать, или меня занимал какой-либо вопрос, я шёл в библиотеку. Здесь в Колоссах тоже есть библиотека. Только маленькая. Отцы города Колоссы говорят, что нужно экономить. А на чём в первую очередь экономится? Ясно, на библиотеках.

Но чтобы себе объяснить значение альфы и омеги, думаю, нашей библиотеки будет достаточно. Итак, я пересекаю рыночную площадь,  по Штерненгассе до дома, где находятся  свитки, которые собраны в Колоссах. Тотчас подходит девушка и спрашивает, что я желаю. «Ну», — говорю, — «я хочу знать, как дела с альфой и омегой». Она сконфуженно: «С альфой и омегой?»  Я киваю. «Что может с ними случиться?» — отвечает она. — «Буквы греческого алфавита. Две из многих».  Когда я недоволен ответом, она пожимает плечами и говорит: «Я могу позвать управляющего. Если ты не веришь мне, то он тебе скажет». Она уходит, качая головой и, наверное, думая: «Уже достало. Как только некоторые из черни научились читать, они становятся надоедливыми и упрямыми».

Появился угрюмый огромный детина. Позвала она что ли дворника, чтоб меня выдворить? Нет, это, оказывается, заведующий. Как ему удаётся такими руками со сковороду бережно обращаться со свитками и не порвать ценный пергамент? «В чём дело?» — ворчливо спрашивает он.  «Хотел только узнать, что означают альфа и омега», — начал я заново, но прежде, чем я хотел продолжить, он уже начал показывать.  «От альфы до омеги», — объясняет он, — «все наши письмена точнейшим образом упорядочены. Здесь лежат свитки, что написаны авторами, чьи фамилии начинаются на «альфа», их довольно-таки много, как видите. Дальше на «бета», здесь внизу гамма-авторы и так далее. Подойдите сюда, на свет. Здесь полка со свитками «омега». От первой до последней буквы, то есть от «альфа» до «омега», всё упорядочено».  Похоже, у него возникает подозрение. Он недоверчиво на меня смотрит. «А Вы не инспектор, не контролёр, посланный проверить состояние дел?»  «Нет, нет», — заверяю я, но мысль, что я его хочу проконтролировать, похоже, засела у него в голове. Он становится в момент очень приветливым. «Знаете», — говорит он, — «у нас действительно всё в порядке. Я за этим слежу. Всё от начала до конца».  «Что значит начало, что конец?» — тихо говорю я, скорее сам себе. «Это очень просто», — уверяет он. — «Всё, что люди знают, записано. А потом всё приводится в порядок». Он взмахивает, как крыльями, обводя всё своими, как мельницы руками. «Иначе была бы  неразбериха, не правда ли?» Он растягивает рот в улыбке.  «И наш порядок здесь: Ничего нет перед альфой и ничего после омеги. Всё, что мы знаем, находится между этими обеими буквами. Всё записано и упорядочено».  «А где то, чего мы не знаем?», — спрашиваю я.  «Как?» Он растерян. Но потом возмущённо восклицает: «То, что мы не знаем? Где это записано?» Он уставился на меня.  «Мы серьёзная библиотека», — ворчит он и вдруг так повышает голос, что все, кто в библиотеке, оглядываются на нас. — «Не особенно большая, как Вы видите, однако серьёзная. Никаких небылиц! Не в этих стенах!»  «Я имею в виду могилы», — пытаюсь объяснить. Но поздно. Он грубо хватает меня за руку и ведёт к двери. «Для людей, что приходят сюда с ненужными шуточками, мне жаль своего драгоценного времени». И он захлопывает за мной дверь.

Я иду назад к нашей мастерской. Надо признать, я делаю крюк, чтоб зайти на кладбище.

Альфа и омега. Я пялюсь на буквы на надгробиях. Первая и последняя буква в ряду букв. Это мне в библиотеке пришло в голову. Но не больше, больше никаких догадок. В мастерской начинаю ткать, весь в раздумьях. Челнок как-будто сам летает туда-сюда. Хочу выткать рыбу и солнце, и луну хочу выткать, и альфу и омегу, и я тку и тку.

И вот платок готов. Я смотрю на него, и как-будто пелена спадает с моих глаз. Неожиданно получился крест. Крест! в одно мгновение я догадался, что скрывают альфа и омега. Разве библиотекарь не говорил, не сказал: «Начало и конец»? И альфа не замкнутое что-то, омега тем более. И крест, что получился, даёт мне знак. С думой о Боге человек родился, я, ты. И то, что мы называем концом, это лишь новое начало. И теперь мне становится ясно, почему на надгробиях альфа и омега. Это записано то, что мы ещё не знаем. Во что мы верим, вот что там. Там высечено, на что мы надеемся. Не будет конца.

Наконец, я знаю ответ на свой вопрос. Когда кто-то умирает, то он перед воротами, в тёмном проходе к новой жизни. Я уже и раньше как-то чувствовал это. Теперь я не просто чувствую, я уверен: Смерть — ворота к жизни. Этот Иисус, Сын Божий, Христос, Спаситель и есть мои альфа и омега. В его руках моя жизнь и всё, что было до рождения и будет после смерти.

От радости я вспрыгиваю, пляшу по мастерской и громко хлопаю в ладоши. Входит мама и озабоченно спрашивает: «Тебе нехорошо, мой мальчик?»  «Нет, мама», — отвечаю, — «мне так хорошо, как никогда раньше! Я узнал знак, узнал, за вещами скрыты тайны. Следы и послания Бога спрятаны в рыбе, солнце,луне…»  Она не понимает. Я говорю: «Рыба больше, чем рыба!» Она смеётся, качает головой и говорит: «Ты плетёшь».

Но я не плету. Я тку. я тку исключительно прекрасные платки. И каждом вытканы мною тайные знаки: рыба, солнце и луна, альфа и омега, и вижу, как появляется их этого крест. И эти платки я раздаю и таким образом несу великую весть дальше, весть о рыбе: Иисус ищет христиан. О нашем Солнце, от чьей силы мы начинаем светиться. Весть о вечности, по ту сторону альфы и омеги. Весть о кресте, наконец. И когда я радуюсь, я напеваю: «Рыба больше, чем рыба». Когда же в мрачные дни меня хочет обуять страх, тогда я восклицаю: «Иисус, Сын Божий, Христос, Спаситель!» Тогда уверен, здесь внутри, в глубине души, что и за чёрными тучами есть солнце, вечное солнце.

Ein Fisch ist mehr aks ein Fisch. III.

Автор: Вилли Фэрманн (Willi Faehrmann)

Перевод: Валикова С.И.